У него нет будущего. У этого мира - какое, к черту, будущее? Его не может быть! Люди вообще не должны знать такого слова - "будущее". Им нельзя чрезмерно расстраиваться. Хотя.. им вообще ничего нельзя. А то мало ли что...
Откуда-то сверху раздался грохот, душераздирающий скрип - и посыпалась побелка, на пол, вздымая пыль, падали куски гипса. Эрик, не рискнув поднять голову вверх, отошел чуть далее от места "мини-катастрофы" и сел на полуразвалившееся кресло, положив ногу на ногу.
Уставившись в серую стену, закурил. Не спеша, изящно ухватившись за гриф, достал скрипку из чехла, переключился на изучение - уже в который раз, - прекрасного инструмента. Невидящим взглядом он смотрел на новые, несколько дней назад купленные струны, думая в это время о чем-то абсолютно другом. Здесь не было никого - ни той надоедливой кондукторши, которая, словно пользуясь беспомощным положением мсье Клоделя, считала за должное попридираться к его внешнему виду и неподобающему поведению, ни арендодательницы, которая разбудила Эрика сегодня утром долгим, визгливым звонком в дверь и потребовала платы за квартиру в срок нескольких дней.
И не будет тебе, vieille chipie, никакой платы.
С некоторым злорадством думалось молодому человеку.
Здесь, эти стены будут последними, кто видел меня - меня, живым. Я отыграю им номер пятый Вьетана - пускай они будут счастливы. И больше - никто ничего не вспомнит.
Не чувствовалось никакого сожаления - лишь только легкое никотиновое головокружение. Пара минут - и они со скрипкой стали единым целым - закрытые глаза, растрепавшиеся волосы, тлеющая в мундштуке сигарета, лежащая на кресле, напряжение на лице. Стены безжалостно слушали, не задумываясь о том, что буквально час спустя тело чудесного скрипача будет лежать за их пределами, бездыханное и обмякшее.

Откуда-то сзади раздался голос. Немного нахальный, громкий; скрипка неловко замолкла, за ней следом - жаркий французский шепот мсье, который, не поворачиваясь к неожиданно вошедшему, односложно отозвался:
Не правы.
Все так же не оборачиваясь, Эрик взял с обшарпанного подлокотника мундштук, уселся в разваливающееся кресло и закурил, непонятно почему улыбаясь. Верная подруга-скрипка лежала на пыльной каменной крошке, коей был усеян пол главного зала.
Подобные здания всегда быть заполненными. Может даже и не люди, возможно просто - тени.
Жутко перевирая все известные немецкие слова, ответил мсье де Клодель, не задумываясь о том, что его, возможно, не поймут. Но, поймав недоуменный взгляд, пояснил:
Я плохо говорить ваш язык. Вы не иметь ничего против?
Задумавшись над собственными словами, Эрик бесстыже облизнул кончик мундштука острым язычком и опять улыбнулся, но улыбка вышла натянутой и слабой.

Резко повернувшись, Эрик немигающим взглядом уставился на незваного гостя. Наглая ухмылка чуть тронула его губы.
А это иметь значение ? Никакого, абсолютно. Вам так не казаться ? И да, лучше отходить от того места. Это быть опасным.
Словно в подтверждение его слов, откуда-то сверху раздался угрожающий грохот. Узкие плечи Эрика посеребрила штукатурка - что же касается неожиданного мсье, он весь был будто бы в инее.
Забавно.
Оценил мсье де Клодель, глядя, как чертыхающийся молодой человек тщетно пытается отряхнуться. Внезапно, не смотря на ехидную усмешку, лицо его будто прояснилось.
Раз уж Вы здесь, хотеть, я Вам сыграть ? Мои слушатели - только стены и Тени. А теперь быть и Вы, мон шер.

Любопытство есть плохо.
Наставительно ответил Эрик, выбрасывая уже ненужный окурок сигареты из мундштука.
Называть меня как хотеть, правда. Так - удобнее.
Он почему-то ломался и не хотел называть своего имени... но, тем не менее, услышав согласие со стороны гостя, уже не так натянуто улыбнулся, вскочил с кресла и, резко подняв скрипку с пола, сходу заиграл.
Это был Бах. Мсье де Клодель специально ускорял ритм, кое-где немного фальшивил, но все больше погружался в музыку, в крики и стоны скрипки, закрыв глаза, закусив губу.

Внезапно смутившись, Эрик остановился и заставил скрипку замолчать.
А вообще, Вы знать, я придти сюда чтобы кончать все это. Глупо, да ?
Воцарилась тишина, лишь откуда-то из гардеробной доносился отдаленный грохот.